Как вылечить наше здравоохранение
Друзья, предлагаю в этой теме обсуждать Ваши конкретные предложения по улучшению состояния российского здравоохранения. Что нужно сделать, чтобы оно стало эффективным? Как добиться того, чтобы пациенты могли свободно получать качественную медицинскую помощь, а врачи достойно исполнять свои непосредственные обязанности по ее оказанию?
Мне кажется есть два варианта — «советский» и «американский».
1.»Советский» гарантирует всем гражданам бесплатную медицинскую помощь, социальные гарантии в случае потери трудоспособности и тд. Врачи получают лучшее в Мире образование — снижается вероятность врачебных ошибок. За соблюдением законодательства в сфере здравоохранения жёстко следит Государство.
2. «Американский» вариант — медицина переведена на рыночную основу, является платной и дорогой, граждане участвуют в программах добровольного медицинского страхования. Сумма страхового взноса — вариативная, например, если ты куришь, то платишь гораздо больше. (Сам, к сожалению курю, но считаю что такая система могла бы быть стимулом к тому чтобы бросить). Рынок регулирует конкуренция, и потому что к плохому врачу пациенты не пойдут — врач будет стремится улучшить свою квалификацию итд.
Я считаю, что на нашей почве «американский» вариант не будет работать. В любом случае важно сделать профессию врача уважаемой, поднять зарплату, сделать невозможными взятки в медицинских ВУЗах, использовать социальную рекламу для пропаганды ЗОЖ.
И давайте дружить группами! Мы — «Граждане России против третьего пришествия Путина!» https://vk.com/club33532553
Всё равно при Путине никаких серьёзных изменений к лучшему в этой сфере не произойдёт.
Нет, есть еще и третий вариант — работающая (sic!) страховая медицина (ОМС). Необходим дифференциальный подход к исчислению страховой суммы — в зависимости от образа жизни застрахованного (пьет-курит или посещает спортзал), выполнения им рекомендаций врача по лечению и профилактике, наличия вредностей для здоровья на производстве (в этом случае часть страховой суммы должен покрывать работодатель), степени трудоспособности и причины ее стойкого снижения (если вследствие алкоголизма — одна страховая сумма, если врожденное заболевание — другая).
Введение платных услуг несомненно должно быть. Зачастую больной обращается в ЛПУ не с жалобами на здоровье, а «пообследоваться» — сделайте мне УЗИ того, МРТ сего и анализы на то-то. На такие нецелевые обследования тратятся колоссальные суммы. (Причем при мотивированном отказе врача от обследования следуют жалобы в руководство здравоохранения и руководители в 99% случаев становятся на сторону пациента — «у нас медицина бесплатная и все есть»). При таком немотивированном желании обследования несомненно должны проводиться за счет личных средств желающего (при необходимости рещение об отказе в исследовании может выноситься комиссионно). Консультации специалистов также могут быть платными ( с условием заключения специалистом с ЛПУ отдельного трудового договора и выделения отдельного рабочего времени) на ДОБРОВОЛЬНОЙ основе (реально имеются факты принуждения врачей к такому «сотрудничеству») и с АДЕКВАТНОЙ оплатой труда врача (не 12 рублей за консультацию, как это имееи место сейчас в некоторых муниципальных ЛПУ).
Социальные гарантии трудоспособности также должны быть дифференцированными и с привлечением негосударственных фондов на конкурентной основе.
Оплата труда мед. работников, занимающихся первичной профилактикой (поликлиники) должна зависеть от степени здоровья прикрепленного населения по тем нозологиям по которым есть доказанная эффективность профилактических мероприятий. (Чем меньше у прикрепленного населения случается инфарктов и инсультов тем больше денег получают кардиологи, неврологи и терапевты).
Оплата труда работников стационара должна производиться на основании качественной оценки оказанной помощи НЕЗАВИСИМОЙ организацией. В качестве такой организации может выступать поликлиника, но только при условии искоренения порочной системы подушевого финансирования, когда поликлиника является фондодержателем и напрямую заинтересована сохранить денежные средства у себя.
Устал писать. Комментируйте, идей еще много…
…и да. Эксперты страховых компаний должны не выискивать крючки в меддокументации (а сейчас есть прецеденты, что за одно нечитаемое слово могут полностью отказать в оплате страхового случая), а наболюдать за соответствием заявленных условий застрахованным (курит или нет, посещает бассейн или нет) и оценивать качество медицинской помощи не на основе закорючек в карточке, а на основе функционального состояния застрахованного (назначить всиречу и посмотреть лично).
Игорь,
«Советская» система приводит к тому, что здравоохранение финансируется из бюджета по остаточному принципу, врачи получают копейки, у врачей нет стимула к профессиональному самосовершенствованию (потому что безграмотная Мария Ивановна из поселковой поликлиники получает 35 рублей в месяц, а профессор из ведущей клиники 40 рублей), оплата их труда не зависит от результатов этого труда (у одного врача все мрут, а у друого все восстанавливают полную трудоспособность, а зарплаты у них одинаковые) и от его напряженности (можно 24 часа на дежурстве спать, а можно не отходя от станка 24 часа обслуживать «скорые» — зарплата одна и та же).
Больным выгодно болеть вследствие пресловутых «социальных гарантий» — сидит ли человек на больничном 50 дней в году вследствие бронхиальной астиы — или вследствие того, что ломает руки-ноги в алкогольном опьянении — пособие по нетрудоспособности одно и то же. А еще более выгодно всеми правдами и неправдами получать инвалидность.
Это приводит к обнищаниюю здравоохранения, закоснению в невежестве медработников и общему ухудшению здоровья населения — ни у кого нет стимулов, как Вы сами заметили.
Плохо всё! Я — диабетик, инвалид 2 группы, летом мне 77 лет! Вроде бы должны выписывать медикаменты, а на самом деле я всё покупаю на свои деньги — ничего фактически нет в наличии… И это — Москва!
Источник
Константин СимкинЗампредседателя комитета по здравоохранению московского отделения «Опоры России» Константин Симкин, основавший сеть стоматологий и многопрофильных клиник, дал интервью «Аргументам недели». Пребывая в самом «пекле» медицинского бизнеса в лихие 90-е, он лично наблюдал за изменениями и тенденциями этой, увы, спорной в России отрасли.
«Розовые очки», которые надеты нынче у «воротил» здравоохранения, не спасают нашу страну от тотальной нехватки лекарств в регионах и «нищенства» самих врачей, которые зачастую превращаются в «орудие пыток» для своих же пациентов.
Почему россияне с легкостью «отдаются» зарубежным врачам, а на своих «косо смотрят»? Что за «зверь» – медицинский туризм? И вообще, есть ли будущее у российской медицины? В ходе интересной беседы «АН» попытались выяснить у преуспевающего бизнесмена всю правду-матку.
— Существует понятие медицинского туризма, и в этой сфере бытует стереотип, что, как правило, именно россияне предпочитают лечиться за границей. Работает ли это в обратном порядке? Есть ли в нашей стране сферы медицины, которые были бы интересны в плане лечения гражданам иностранных государств?
— В вопросах, касающихся высокотехнологичной медицины, а также доступа к оборудованию, Россия не особенно уступает иностранным коллегам. В некоторых отдельных направлениях мы идем либо «голова в голову», либо даже немного опережаем.
В некоторые наши больницы и другие лечебные заведения новые технологии приходят чуть раньше, чем, например, в Европе, поскольку они чаще всего дожидаются окупаемости или износа старого оборудования. В России же предпочитают начинать «с чистого листа», поэтому все передовые технологии закупаются на опережение.
Также, важнейшая составляющая медицины – это персонал. Многие западные компании открывают в России не только свои представительства, но и учебные центры, где, при наличии денег или желания руководства, можно повысить свою квалификацию. Еще наши специалисты ездят за границу для обучения и обмена опытом. Данный профессиональный обмен в наше время достаточно развит, каждый год по всему миру проходит огромное количество конгрессов разного уровня, но с довольно высокой доступностью. Исходя из этого, можно сказать, что технологически и по мануальным навыкам мы в большинстве своем не уступаем коллегам из других стран.
Что же касается заинтересованности в отечественной медицине, то многие позиции у нас действительно дешевле, чем на западе, и могли бы заинтересовать так называемых медицинских туристов. Хотя в цивилизованном мире в основном все покрывается страховкой. Например, в Испании женщине может быть возмещена стоимость операции по увеличению/уменьшению груди, но только один раз. Таким образом, ездить из Европы в Россию за оказанием медицинских услуг по страховке практически невозможно. Исключение составляют лишь экстренные случаи, когда зарубежному гостю, уже находящемуся в России, требуется врачебная помощь. Именно по этой причине большого потока такого рода туристов в Россию, по крайней мере, из западного мира, ожидать не приходится.
— Если в России дела обстоят настолько хорошо, тогда почему россияне едут лечиться за границу?
— В первую очередь здесь работают стереотипы. Для человека, живущего в регионе, столичный врач будет лучше, нежели местный. Москвич же предпочтет доктора из Вены или, допустим, из Тель-Авива.
По какой-то неизвестной причине у нас всегда было в почете поклонение западу: специалистов приглашали и приглашают именно «со стороны». Причем, это касается не только медицинской области.
Одним из достижений цивилизованного мира, на мой взгляд, является предоставление человеку права выбора, где ему получать образование, а где восстанавливать свое здоровье.
— Существует еще один стереотип, касающийся российского современного медицинского оборудования. Многие убеждены, что его по определению нет, как и многих лекарств. И это несмотря на то, что имеется огромный потенциал, есть ученые-разработчики. Однако мы почему-то не можем либо это внедрить, либо перевести в массовое производство. Можно ли сказать, что Россия фактически обречена закупать оборудование и лекарства из-за рубежа за нестабильную валюту?
— Незачем заново изобретать велосипед и пытаться с нуля пройти весь путь мирового технологического прогресса. Это будет потерей времени, сил, средств и в целом неэффективно. В истории нашей страны было множество инновационных революций с привлечением западных специалистов и технологий, начиная чуть ли не с Петра Первого и его кораблестроения, где он привлек специалистов из Голландии, Германии и т.д. Во все времена люди понимали, что технологию куда проще получить в законченном виде, чем самим разрабатывать что-то новое.
Поскольку у нас в стране постоянно возникают различные программы здравоохранения, с точки зрения государства, конечно, было бы правильным навязать западным производителям максимальную локализацию производства на территории России. Если производство сосредоточено здесь, то оно уже вполне может считаться российским, и неважно, откуда технология к нам пришла. Немаловажными факторами являются и создание рабочих мест, налогообложение, присутствие технологии на территории России, где наши ученые, инженеры и специалисты смогут ее развивать. Зачем догонять, если можно сократить разрыв за счет заимствования разработок. В рамках глобализации неважно, кто совершил научный прорыв, имеет значение лишь то, кто им эффективнее воспользуется.
— Что ждет российскую медицину в ближайшем будущем? Создается впечатление, что в последнее время идет некая деградация в основном государственного медицинского сектора. Это тенденция или пиар?
— Если выражаться медицинским языком, появление даже самой серьезной болезни начинается с местных очагов: тут кольнуло, там заболело. Здравоохранение, как неотъемлемая часть социальной жизни, и врачи, как неотъемлемая часть здравоохранения, подвержены тем же травмам, что и общество. У нас идет бесконечная реформа здравоохранения, хотя начинать ее следует с реорганизации образования, в данном случае медицинского. Эти вещи нельзя разделять.
На сегодняшний день система подготовки врачей не соответствует радужным реалиям. Недавно решался вопрос о том, чтобы убрать из программы подготовки специалистов интернатуру, оставив только ординатуру, а из врачей, почти закончивших обучение в ВУЗе и не попавших в ординатуру, формировать первичное звено.
Сегодня время подготовки профессионалов, готовых выйти в открытое пространство и заниматься диагностированием и лечением людей, резко возросло, в том числе из-за постоянного внедрения новых технологий. Убрав интернатуру, оставив ординатуру в том виде, в котором она есть, задачу они не решили. Ординатура в два года не дает того эффекта, который нужен для подготовки качественных кадров. В некоторых направлениях хирургии она может доходить и до 7-ми лет. Очевидно, что все это время люди не могут сидеть без средств.
На западе ординаторы, работающие в клиниках, получают деньги, и это дает им возможность приобретать знания, при этом не чувствуя себя угнетенными. У нас же ситуация с врачебным сообществом совершенно иная: как минимум это разброс заработных плат. От Москвы до Дальнего Востока разница может быть аж в 10 раз.
У человека, потратившего 15 лет своей жизни на образование и получающего 28 тысяч рублей в месяц, нет возможности на нормальное существование, а также на повышение квалификации, что в наше время нужно делать постоянно. Для доктора процесс обучения не заканчивается всю его профессиональную жизнь. Оно же не всегда оплачивается работодателем, зачастую ресурсы требуются от самого сотрудника. Но при зарплате в 28 тысяч в месяц и при наличии семьи это попросту невозможно.
Сейчас нехватка специалистов в отрасли в среднем достигает 30-35%, а по некоторым регионам – чуть ли не 60-65%. То есть, получается, не хватает двух из трех врачей, двух из трех медсестер, что делает доступ к медицинским услугам в некоторых регионах затрудненным вследствие отсутствия специалистов, причем неважно, хороших или плохих.
— Наверное надо поручить проведение реформы интернатуры и ординатуры Ивану Охлобыстину. Но перейдем к другой теме. В последние годы распространились случаи мошенничества в области медицины, когда людям в клинике ставят страшные диагнозы, вытягивая кучу денег на лечение, а потом оказывается, что пациенты здоровы, а диагноз был ненастоящим. И хорошо, если люди не пострадали от этого навязанного «лечения», хотя бывает и обратное. Как с такими аферистами борется медицинское сообщество? Ведь это полная дискриминация всей российской медицины.
-В медицине, как и в любой другой сфере, безусловно, присутствуют нечистые на руку субъекты, и все равно, физические это или юридические лица. Винить исключительно мошенников нельзя. Они совершают преступление в отношении вас, это правда, но и вы совершаете аналогичное злодейство по отношению к себе же, «отдавая» себя в руки непроверенных «липовых» врачей. Но сегодня пациент «пошел» довольно-таки подготовленный. Достаточно посмотреть форумы в Интернете, почитать отзывы о том или ином учреждении или специалисте и сделать выводы, куда стоит идти, а куда лучше не надо.
Также следует обратить внимание на назначения и рекомендации врача. Любое свое действие он обязан «разжевать» своему клиенту, чтобы тот был в курсе, что собственно с ним делают и почему.
Кроме того, не стоит пользоваться услугами «на дому». Существуют правила и стандарты оказания определенных услуг, соблюдения стерильности, должны быть соответствующие сертификаты на применяемые препараты, лицензия и разрешение на ведение медицинской деятельности. Был случай, когда обычный терапевт практиковал, чуть ли не как пластический хирург, причем достаточно долго, а вскрылось это только после смерти одного из пациентов.
Вопрос заключается в том, что правовой нигилизм – это фактор, который работает против человека. Перед тем, как куда-то обратиться, больному необходимо проверить всю информацию о данном учреждении. Сейчас не составляет никакого труда выяснить и репутацию, и юридическую составляющую любой фирмы, деятельность которой превышает 1 год.
Источник
Российское здравоохранение продолжает лихорадить. Не успел затихнуть скандал с увольнением детского трансплантолога Михаила Каабака, как в Новочеркасске Ростовской области уволились врачи инфекционной больницы. В результате в медучреждении приостановлен прием больных.
Мы уже писали, что в специализированной инфекционной больнице города работали три врача стационарного отделения.
Впрочем, на фоне еще одного скандала, случившегося в регионе, удивляться не стоит. Несколько дней назад была задержана министр здравоохранения Ростовской области Татьяна Быковская и один из ее замов. Разбираться в этой истории предстоит правоохранительным органам, возбуждено уголовное дело за превышение должностных полномочий.
Тем временем донской минздрав вынужден объяснять кадровую неукомплектованность городской «инфекционки». И показательно, что проблемы, о которых уже давно говорят сами врачи, здесь проявились в полной мере. Согласно штатному расписанию в больнице установлены две ставки завотделениями и пять ставок врачей-инфекционистов.
«До 25 ноября 2019 г. данные ставки были заняты тремя врачами инфекционистами, половину ставки врача-инфекциониста находилась на внутреннем совместительстве у главного врача», — сообщают чиновники региональной газете «Наше время».
При этом уверяют, что ситуацию будут исправлять, привлекая специалистов предоставлением служебного жилья и возможным единовременным крупным денежным поощрением. Обещают также отреагировать на давние жалобы пациентов о неудовлетворительном состоянии стационара и построить новую больницу. Что мешало чиновниками сделать это раньше, неизвестно. Так же как и то, почему о плачевной ситуации не знали новочеркасские депутаты. По словам председателя городской Думы Юрия Лысенко, реальное положение дел от них скрыли.
«Мы всячески пытаемся помочь инфекционной больнице — выделяем деньги на ремонт, рассматривали возможность её переселения в отдельное новое модульное здание, вносим свои предложения по улучшению работы медучреждения, принимаем массу обращений жителей, — а происходит такое», — цитирует главу местной Думы RUFFNEWS.RU.
Теперь народные избранники намерены встретиться с уволившимися врачами, чтобы выяснить причину произошедшего. Видимо, кадровые проблемы и удручающее состоянии многих российских больниц, о чем уже не первый год пишут СМИ, до этого момента казались местным властям чем-то далеким, а значит, никто не ждал такого поворота событий. Иначе чем объяснить, что, имея всего трех инфекционистов, из которых два явно пенсионного возраста, никто не побеспокоился о поиске специалистов на свободные ставки.
Президент межрегиональной общественной организации «Лига защиты врачей» Семён Гальперин не удивлен сложившейся в Новочеркасске ситуацией.
— Это обычная ситуация. Зарплаты, которые реально получают врачи, не позволяют нормально существовать. И, в конце концов, по стране происходят массовые увольнения. Это уже тенденция. Массовые увольнения в этом году были в ряде регионов.
Мы теряем врачей как профессию. Повторяется ситуация 90-х годов в промышленности: когда приватизировали предприятия, мы потеряли класс инженеров. Они остались без средств к существованию, ушли торговать на рынки, стали возить вещи из Турции.
Сегодня происходит приватизация социальной сферы — так называемая оптимизация здравоохранения. Фактически это перевод государственных предприятий в частные руки, чаще всего тех же чиновников здравоохранения. В результате врачи оказываются в ситуации, когда невозможно работать на своих местах, они понимают, что ни пользы пациентам принести не могут, ни свои семьи прокормить. Они уходят из профессии.
«СП»: — Новочеркасск — крупный город и отнюдь не в провинциальной глуши. Как же там допустили кадровый коллапс?
— Это системная проблема и это становится заметно. Сначала врачи уходили поодиночке, а дальше будут уходить все более массово. Когда врачей сократили, позакрывали больницы, то ожидалось, что будет большой приток свободных специалистов, но оказалось, что они не пришли.
Даже в Москве дефицит врачей, потому что они не хотят работать на тех условиях, которые им предоставляют. Объединили участки, начали давать врачам двойную нагрузку, чтобы как-то повысить зарплату. Врачи не выдерживают этой работы. Но Москва решает свои проблемы за счет притока мигрантов. А в регионы никто не поедет и там выхода нет. Проявляется кризис, которые накапливался в последние годы. Пока мы не признали ошибку и не определили виновников развала, ничего не решится.
В Ростовской области очень интересная сейчас ситуация. Там под следствием и домашним арестом по коррупционным преступлениям находится министр здравоохранения региона. То хорошо иллюстрирует ситуацию по стране: проблема в том, чиновники воруют государственные деньги, так устроена система. А Минздрав Ростовской области только что отчитался, что у них все хорошо, пациенты получают необходимую помощь. Правда, ездят для этого в соседние города, но это никого (чиновников — ред.) не волнует. Также и федеральный Минздрав отчитывается, что все прекрасно, и министр Вероника Скворцова постоянно подает президенту радужные отчеты. У чиновников, конечно, все хорошо.
«СП»: — Мы постоянно слышим о нехватке врачей, медсестер. Почему же декларируемые меры — повышение зарплат, социальная поддержка и другие — не работают, и кадровый голод сохраняется? Почему врачи увольняются и уже массово?
— Чиновники всегда отчитывались, что зарплаты у врачей высокие и система организована замечательно. Проблема в том, что это ложь. Система устроена так, что значительная часть бюджетных средств просто разворовывается чиновниками. Это особенность эпохи приватизации. Мы повторяем шибки, я бы даже сказал — преступления, 90-х годов. Только сейчас приватизируют социальную сферу, потому что промышленность потеряна, природные ресурсы разделены. Осталась только социальная сфера, вот ее и делят.
Проблема еще в том, что провал признан, но не названы виновные. Когда президент сказал, что у нас провал в первичном звене здравоохранения (но все понимают, что не только в нем, но и полностью в организации), не были названы люди, которые проводили реформы. Почему министр здравоохранения Скворцова, сидя перед президентом, не взяла на себя вину за то, что при ее правлении все эти годы система полностью развалилась? Сейчас мы присутствием уже на последнем этапе, когда из отрасли уходят специалисты. Все провалено, а виновных нет. Все как бы само собой случилось. Пока люди, которые разваливали систему здравоохранения, будут продолжать управлять ею, кризис будет продолжаться.
«СП»: — Какие-то меры можно принять, чтобы исправить ситуацию? В последнее время часто вспоминают советскую систему распределения выпускников. Может ли это помочь решить проблему?
— Сейчас идут призывы к распределению. Но в нашей глубоко коррумпированной системе это будет разделение врачей по социальному статусу: чем меньше блата, денег на взятку, тем дальше поедешь. Это будет такой глубокий кризис, что врачи вообще не захотят приходить в профессию. Это будет последний удар по крышке гроба здравоохранения.
Тем более, если это будет приказным порядком, а не будут подписываться четкие контракты, как в цивилизованном мире. Там врач подписывает договор, что едет в какое-то место, даже отдаленное, но определены условия: куда едет, на какую работу, ее объем, какая будет зарплата, как будет обеспечен жильем и так далее. Это должно быть задокументировано. Иначе опять будет обман как с миллионом подъемных, которых не хватало даже на жизнь в деревне.
Главное, что надо сделать — определить, что провал произошел, потому что были допущены явные ошибки, реформа провалена, она была в неправильном направлении и что оптимизация — это большая ошибка, если не преступление.
«СП»: — Но ведь проблема не только в том, что врачи сами увольняются. У нас их еще и увольняют. Чем это можно объяснить?
— Каабаку, например, просто не дали работать по схеме, которая не признана официально нашим Минздравом. И это проблема наших стандартов лечения. И это претензии опять же к Минздраву: почему наши стандарты так сильно отличаются от общемировых. Но ситуации бывают разные.
«СП»: — Почему же Минздрав не пересматривает стандарты, если они так далеки от мировых?
— В онкологии, например, есть достаточно тонкая грань, какой стандарт лучше, какой сложнее.
Не могу сказать, что доктору (Каабаку — ред.) препятствовали из корыстных побуждений. Это сложности организации, споры между разными клиниками, но стандарт утвержден. Это какая-то латентность в Минздраве — ему сложно поменять этот стандарт.
Есть более явные ситуации. У нас есть стандарты, которые обязывают врачей лечить пациентов препаратами, которые уже нигде в мире не применяются. В частности, в неврологии подписанные министром-неврологом стандарты требуют применять в России при лечении неврологических пациентов препараты, которые в мире признаны бесполезными. Это так называемые ноотропные препараты, нейропротекторы и так далее. И здесь ситуация совершенно другая: мы замечаем, что когда в цивилизованном мире препараты выходит из употребления, они массово поступают в Россию, у нас начинается их активное применение. Я считаю, что это личные коммерческие интересы определенных групп.
Естественно, Минздрав не может признать эти проблемы, свою ответственность. Он настолько завяз в этом, что без полного пересмотра управления и, конечно, отстранения людей, которые все эти годы руководили нашим здравоохранением исправить ничего нельзя. Они сильно завязли и ответственностью за сделанное, и коммерческими интересами.
Источник
