Как вылечить страх фильм

В 1917 году талантливый хирург Валентин Войно-Ясенецкий (Андрей Саминин в молодости, Виталий Безруков в старости) получает должность главного врача Ташкентской городской больницы. Через несколько месяцев после его прибытия в городе начинаются волнения. Войно-Ясенецкий с равной заботой лечит раненых «красных» и «белых», что навлекает на него гнев новых властей, однако врач продолжает без разбора спасать жизни. Мало того, когда «красные» расстреливают местных православных священников, доктор принимает сан, а затем и монашеский постриг под именем Лука и вскоре становится епископом Ташкентским и Туркестанским, одним из ведущих врачей и церковных деятелей первой половины XX века.

В титрах картины нет имени автора сценария, поскольку он из скромности попросил сохранить свое имя в тайне

Талантливыми хирургами не становятся, а рождаются. Конечно, врачу надо много учиться и практиковаться, но никакие учебники и стажировки не помогут тому, кого природа не одарила светлой головой, твердой рукой и абсолютной уверенностью в себе и своей правоте. Хирург может сомневаться и колебаться, лишь когда планирует курс лечения. В тот момент, когда пациента кладут на операционный стол, врач должен почувствовать себя непогрешимым богом, правомочным вершителем судеб. Иначе в ключевой момент его рука дрогнет, и рутинная операция превратится в медицинскую катастрофу.

В 1946 году святитель Лука получил Сталинскую премию первой степени за разработку новых методов лечения гнойных заболеваний и ранений. Большую ее часть (130 тысяч из 200 тысяч рублей) он перечислил в помощь детским домам

Валентин Войно-Ясенецкий, ныне известный как святитель Лука (в 2000 году РПЦ признала его святым), был хирургом от бога. Кажется, он долго сомневался в себе лишь один раз в жизни – когда решал, стать ли ему художником, как он мечтал в детстве, или врачом, как подсказывала ему жажда послужить людям. Войно-Ясенецкий выбрал медицину и после этого больше не сомневался. Ни тогда, когда рисковал жизнью ради «неправильных» пациентов во время Гражданской войны, ни тогда, когда, оставшись врачом, принял сан и монашеский постриг, ни тогда, когда в тюрьме и ссылке от него требовали отречься от веры – если не ради себя, то ради четырех маленьких детей, оставшихся без отца. Он остался несгибаемым и во время войны, когда его руки и консультации спасли бесчисленных раненых солдат, и после войны, когда он продолжил борьбу за сохранение Церкви в СССР уже в сане архиепископа Симферопольского и Крымского. И советские власти, то навешивавшие на него безумные обвинения, то награждавшие его за вклад в медицину, ничего не могли с ним поделать.

Святитель Лука был одним из ярчайших граждан нашей страны в XX веке, и масштаб его личности был таков, что его невозможно втиснуть в двухчасовое повествование. Что, к сожалению, хорошо видно в выходящем в российский прокат байопике о Войно-Ясенецком. Пытаясь охватить хотя бы часть событий и переживаний святого, «Излечить страх» суматошно прыгает из эпохи в эпоху и показывает врача-священника то в Ташкенте 1917-го, то в Крыму 1961-го, то в ссылке, то на допросе, то в военном госпитале во время войны… Однако такое отражение жизни святителя даже «галопом по Европам» не назовешь, поскольку лента получилась удивительно примитивной и поверхностной, не дающей даже общего представления о вкладе Войно-Ясенецкого в науку, в религиозную жизнь, в религиозную философию…

Осталась за кадром и значительная часть его семейной жизни. Картина довольно подробно рассказывает о болезни и смерти его жены (хирург, разумеется, никогда бы не стал монахом, если бы не остался вдовцом), но дети святителя практически исчезают из повествования после принятия Войно-Ясенецким сана, и лента оставляет несведущих зрителей в волнении и недоумении по поводу того, что советская власть сделала с отпрысками несгибаемого иерарха. Стоило, наверно, хотя бы в финальных титрах упомянуть, что все они смогли сделать медицинские карьеры, несмотря на «пятно» в их биографии.

И так далее, и тому подобное. За пять минут чтения статьи в Википедии можно узнать и понять о святителе больше, чем после двух часов просмотра. При этом несгибаемость и выдержка Луки делают его не особенно интересным драматическим персонажем, поскольку фильм, в сущности, просто перечисляет некоторые испытания, выпавшие на долю святого, и демонстрирует, как Войно-Ясенецкий раз за разом вел себя наилучшим, наиидеальнейшим образом. Он даже заботился о здоровье гэпэушника, который его допрашивал и который умер прямо на рабочем месте, так и не сумев сломить епископа! Человеческая слабость хирурга за весь фильм проявляется лишь в одной-единственной сцене – когда он молит умирающую жену не покидать его. Это достойный пример для подражания, и не только для воцерковленных людей. Но драматическое повествование требует более человечного и более слабого главного героя – того, кто с трудом преодолевает испытания, а не отмахивается от них как от назойливых мух.

Чтобы как-то это компенсировать, фильм пытается предложить второго главного героя – молодого монаха, который в 1961 году прислуживает умирающему архиепископу и «стучит» в «органы» (по ходу действия ему приказывают совершить еще более омерзительный поступок). Этот персонаж куда слабее и человечнее Луки, но герой, за душу и совесть которого зрители должны переживать, из него не получается. Во-первых, потому что мы не знаем, что заставило его работать против Церкви (может, он отчаянный карьерист?), а во-вторых, потому что монашек тонет в лучах харизмы, которые источает Виталий Безруков (отец Сергея Безрукова) в образе благообразного ослепшего старика. Такой вот парадокс. Один герой проходит сквозь невзгоды как нож сквозь масло, а другой не вызывает симпатии. И убедительная актерская игра эту фундаментальную проблему не решает.

Предвосхищая критику, авторы фильма уже объявили, что «Излечить страх» – это лишь выжимка из готовящегося сериала о святителе и что полная версия повествования подробнее раскроет затронутые темы и предложит не скомканное, а обстоятельное и глубокое повествование. Возможно. Но в этом случае, пожалуй, стоило сразу выпустить сериал, да подлиннее. Потому что из фильма можно узнать только, что был такой замечательный пастырь и врач и что советские горки не смогли его укатать. А этого достаточно лишь для надгробной надписи, а не для байопика.

С 30 апреля в кино.

В день рождения святителя Луки (Войно-Ясенецкого) Илья Тимкин размышляет о том, почему фильм «Излечить страх» о святом не собирает полные кинозалы.

Излечить страх

Германия. Наши дни. Один из лучших медицинских центров. Немецкие врачи оперируют мальчика из Греции. В родных Афинах операцию делать отказались – слишком сложно. И всё же один хирург приехал вместе с мальчиком, и на удивление хозяев, берёт операцию в свои руки. Он в халате старого образца, уже немолодой, седовласый. Но движения рук греческого хирурга точны и вдохновенны, скальпель режет именно там, где нужно, именно так, как надо. Операция длится несколько часов. Мальчик, несомненно, спасён. Греческий хирург первым выходит из операционной, оставляя немецких коллег в сильном недоумении.

— Вы зачем к нам-то приехали, если у вас у самих в Афинах такой высококлассный специалист? – спрашивают они у сопровождающих мальчика греков. Но те – недоумевают в ответ. Никакого хирурга с седой бородой они не привозили. Из операционной никто не выходил.

Греки бросаются к регистрационному журналу, в котором отмечаются врачи перед тем, как надеть латексные перчатки. Последняя запись в журнале сделана от руки, русскими буквами. Грек в волнении подносит журнал к глазам. Ошибки нет. Твёрдым почерком тот самый хирург оставил своё имя. «Архиепископ Лука», — гласит запись.

Будущий врач и священник родился 27 апреля (9 мая) 1877 года. Операцию в Германии он совершал, получается, почти в стопятидесятилетнем возрасте. Впрочем, по-детски верующих греков это не сильно смутило. Они-то знают, что святые люди, оказавшиеся в вечности, про землю не забывают, и предстоят перед Богом в пламенной молитве и сто, и двести, и тысячу лет. Сказать по-честному, в вечности время не так важно, как здесь, в Афинах, где мальчика отказались оперировать, в тесном кресле самолёта, летящего в Германию, в неуютной комнате ожидания для родственников больного.

«Излечить страх» — так называется кино, которое сняли про знаменитого советского хирурга Луку Войно-Ясенецкого, канонизированного Русской Православной Церковью в августе 2000 года. История, рассказанная выше – не из кино, а из жизни. Впрочем, и фильм получился насквозь жизненным, без капли художественного приукрашивания. Если после «Поддубного» мы все заглянули в Википедию, и поняли, что реальность была не совсем такова, как её изобразили в кино, то здесь всё получилось по-честному. Поистине, жизнь христиан не нуждается в приукрашивании – настолько она удивительна сама по себе.

Мы готовились к походу в кинотеатр заранее – пригласили желающих через городскую православную группу в социальной сети, обзвонили друзей и знакомых… Сделали звонок и в кинотеатр – вдруг всей толпой завалимся, а билеты распроданы. Впрочем, вежливый голос в трубке искренне удивился такому предположению. «Вот у нас сейчас через десять минут фильм должен начаться, — объяснила нам кассир. – Но никто пока не пришёл». К слову, «Излечить страх» в нашем городе крутят в единственном кинотеатре, один раз в день. И при этом залы пустые. Кроме двадцати человек, сагитированных нами, на следующий день в кино никто не пришёл. В чём дело?

Быть может, православные просто не знали о новом фильме? Хотя, кажется, и крупные церковные сайты о премьере написали, и на рейтинговом «Союзе» каждый день крутили промо-ролик…

Всё это было, но, скажите мне, многие ли прихожане читают, слушают, смотрят православные СМИ? Тот же самый «Союз», увы, популярен почти исключительно среди россиян пенсионного возраста. Воцерковлённая молодёжь и рабочий люд может позволить себе отца Димитрия Смирнова по воскресеньям, но в остальные дни – не до этого. Смотреть телевизор нынче немодно, или некогда.

Сайты, а правильнее сказать, их представительства «Вконтакте» — дело среди молодёжи более популярное. Но здесь-то про «Излечить страх» рассказывали! Почему же тогда пустые залы и пустые кассы?

Впрочем, молодёжь в кино, наверное, сходила. У нас же получилось – хотя бы два десятка человек, но собрались. Вероятно, молодёжи православной попросту столько и есть – совсем немного – тех, кто дружит в своём городе, и входит не просто в группу «Вконтакте», а в живое общение в храме и за его пределами. А потому и рекламу фильма надо делать не просто «такого-то числа премьера», а «пойдёмте вместе, потом где-нибудь чаю попьём, обсудим».

Что же с нашими любимыми прихожанами и прихожанками, которые в свободное от храма время воспитывают внуков, а по дороге домой со службы обсуждают, уродится ли нынче горох? Им-то – за милую душу в кино всем вместе сходить… Но нет. Всё-таки, кинотеатры в наше время стали вотчиной молодёжи. Люди старше сорока в здания с надписью «Кино» часто и носа не кажут – если только внуков на мультики отвести. Плохо? Наверное.

Ведь если не ходить в кино, то – скорее всего – и книг не читать. И музыку не слушать. До вечернего правила на «Союзе» остаются шестичасовые новости, «Давай поженимся», Андрей Малахов… Стандартный набор многих русских домохозяек. «А что там хорошего, в кино этом вашем? Стреляют и убивают». А книжки? Они ещё в школе все перечитаны. Вот и остаётся сидеть на диване, да расстраиваться, что ничего хорошего в современном искусстве нет. Да и только ли в современном?

И пока традиция ходить в кино – хорошее кино – не развита, пока перед сном мысли не о пронзительной поэзии Бродского, а о последней серии дешёвого сериала, надо, мне кажется, больше дружить друг с другом. Или так ещё – тем, кто в кино ходит, и книги читает, звать с собой братьев и сестёр во Христе. Огромные тиражи «Несвятых святых» — это разве дело в рекламе или красивой зелёной обложке? Нет – это захлёбывающийся восторг в телефонной трубке: «Тут такая книжища, сейчас тебе принесу!»

Представляете, заканчивается Литургия, священник держит Крест перед вереницей прикладывающихся прихожан, а сам при этом говорит: «Братья и сёстры, сейчас врата затворим, и идём смотреть новый фильм про святого Луку Крымского, я вам вывешивал на двери объявление. Говорят, святейшему Патриарху Кириллу кино понравилось». Вот вам и полный зал, хотя бы в воскресенье.

Потому что пассивность – не всегда от лени, а больше от того, что вкус приятный уже забыт. Когда-то кино мы ждали всю неделю, и вспоминали потом всю неделю, а теперь больше артрит на уме, и радость от того, что ты смеёшься вместе с соседом перед огромным экраном, где чью-то жизнь показывают, а вы её вместе проживаете, радость эта забыта. И стоит ещё раз попробовать её на вкус, чтобы потом стремиться пережить снова и снова.

Впрочем, будет ли что переживать? Ведь православных фильмов, да ещё и на большом экране, да ещё и в вашем городе – ой как мало. Сказать по правде, когда мы зазвали всех на «Излечить страх», страх у нас появился. А вдруг – не-то? Вдруг, русский «Ной», или ещё что похуже? Тем более, отзывы в Интернете (их читать опасно, вдруг весь сюжет изложат, но всё-таки) были не только утешительные. Но… Так даже лучше – ждать плохого, а получить хорошее. Потому что выходили мы из тёмного зала зарёванные. Ну, кто-то заплаканный. Кто-то прослезившийся. Но все – довольные.

Правда, один наш друг картину не принял. Актёры плохие, диалоги наигранные, а главный герой – как мумия лежит, и видно, что сильно загримирован. Но это – скорее исключение. Может, и мумия, и наигранно… Мы не заметили этого. С первых кадров оказались не по эту, а по ту сторону экрана. А если туда попадёшь, наигранность списываешь на плохую дикцию собеседника.

Если с любовью делают кино, если с душой, если искренне – а так оно было в этот раз – если, что важнее всего, с Богом, то никакие огрехи не страшны. Мы были на одной волне – и зрители, и актёры, и режиссёр. Мы делали одно дело, жили одной жизнью. И, будем надеяться, позвали в эту жизнь и остальных. По крайней мере, девочке-билетёру, увидевшей наши красные глаза и обнимания на прощание, мы предложение войти в мир Луки Крымского сделали – пусть и не сказав ей при этом ни слова.

А сами пошли в церковь. Не все, только шесть человек – остальные разбежались по делам – но мы попросили у знакомой лавочницы акафисты, икону, словно сошедшую с экрана (а на самом деле – наоборот) и стоя рядком молились.

И жалко тех, кто, выйдя из кинотеатра после «Аватара», вынужден скрепя сердце сказать себе: «Успокойся, товарищ, никаких синих существ с неземной планеты не существует – всё это ты купил себе за двести рублей ровно на два часа, а теперь время кончилось, и иллюзия исчезла, как дым». Только дети могут засыпать, сладко веря, что сказочный мир существует – может, поэтому они так любят кино?

А мы молились святому, который, несомненно, видел и слышал нас, и Господь незримо являлся нашим духовным очам. Фильм не закончился белыми титрами на чёрном фоне – он просто на мгновение явил нам того, кто жив, и Того, у Кого все – живы. В молитве, конечно, это явление продолжилось и стало ещё ближе и явственнее.

А потом мы пили чай и разговаривали. Самый младший сказал: «Больше всего мне запомнился момент, когда Валентин Феликсович решил стать священником». Его товарищ добавил: «Я не хотел совершенно идти в храм после кино, думал домой побежать, но после фильма мне так захотелось идти молиться!» Много ещё чего говорили. Но эти две фразы стоят всех остальных вместе взятых.

Фильм «Излечить страх» останется на большом экране до 13 мая, среды. И от нас с вами зависит, «прокатим» мы его в России или нет. Хочется верить, что пустые залы – исключение, а не правило. А если это всё-таки печальный диагноз нынешнего нашего состояния, то будем молиться, будем трудиться, чтобы когда-нибудь Русская Православная Церковь ходила в кино на свои фильмы и звала с собой тех, кто пока к ней не принадлежит. Потому что кино – это часто начало пути, первая дверь, раскрыв которую, человек, возможно, вдруг увидит краешек Неба. А что может быть важнее?

Фото: Ефим Эрихман