Сочинение по тексту приставкина как вылечить совесть
Еженедельник «Аргументы и Факты» № 17. АиФ в Украине 25/04/2007
САМАРА, Нижегородская область, подмосковные Томилино и Ликино-Дулево, Сахалин… Все истории звучат пугающе одинаково — «ушел и не вернулся». 3 апреля в Южно-Сахалинске ушел в школу 9-летний Женя Петров. Его единственного не нашли до сих пор. Тела остальных детей обнаружили.
Трое суток валялся в канаве
10-ЛЕТНЮЮ Настеньку Бутенкову в подмосковном Томилине нашли поздно вечером на черной лестнице дома, где она жила. В тот момент девочка была еще жива, но «cкорая» все равно опоздала… Настя не болталась по помойкам с сомнительными компаниями, у нее хорошая семья. Была. Настя просто решила пойти из школы домой одна, не дождавшись маму. Следователи не спешат давать заключение, каким образом была убита девочка, но некоторые свидетели утверждают, что ее пытались задушить и джинсы на Насте были расстегнуты…
И двое мальчишек в подмосковном Ликино-Дулеве вряд ли искали приключений на свою голову в тот субботний вечер 14 апреля — они просто гуляли. Да и время-то было детское — семь вечера. Но, к несчастью, они попались на глаза нелюдю, которому очень хотелось удовлетворить свою похоть. Угрожая ножом, он загнал ребят в ближайший лесок… А когда все сделал, решил не оставлять свидетелей и исполосовал их ножом. Одному из них, Олегу, удалось сбежать. Его нашли прохожие — истекавшего кровью, без сознания. Вынырнув на минуту из горячечного бреда, он сказал, что второй, Глеб, остался там, в леске. Навсегда.
Тело 9-летней Шукруне Шукуро-вой из Самары убийца и вовсе затолкал в клетчатую сумку. Такие сумки уважают «челноки» — за прочность и надежность. Девчушку эта сумка тоже выдержала… Убийца уже задержан. Над малышкой надругался некий Сергей Чугунов — их сосед по общежитию. Он увел Шукруне прямо из квартиры.
6-летнего Ваню Волкова из деревни в Нижегородской области нашли в канаве, где он пролежал… трое суток! Его убили в выходные. Полуторатысячная деревня широко отмечала Вербное воскресенье. На голове ребенка обнаружили восемь ран. Наверное, он кричал, когда его убивали! Но никто не услышал. Или не захотел услышать — одним из возможных убийц Вани называют его же земляка, парня из многодетной семьи. Семьи, которая держит в страхе огромную деревню.
Не проходите мимо!
ПОСЛЕ убийства 5-летней Полины Мальковой в Красноярске губернатор Хлопонин заявил, что ответственность за такие трагедии в первую очередь лежит на самих родителях. Что нельзя малышку отправлять гулять одну. Да, нельзя. 5 лет — это слишком мало для того, чтобы научиться понимать: дядя зовет тебя в темный угол вовсе не для того, чтобы дать конфетку. Но Насте из Томилина было 10, мальчишкам из Ликино-Дулева — тоже. Жене из Южно-Сахалинска — 9. И кто объяснит, где же проходит та возрастная граница, после которой ребенка можно отпускать одного? Или мы до 18 лет будем водить наших детей за руку, предпочитая не слышать их протестов? Потому что между «стыдно ходить с мамой» и «я хочу, чтобы ты выжил» мы, родители, однозначно выберем второе.
Увы, это не выход. Мало кто из российских семей способен обеспечить своим детям такую круглосуточную опеку. И детям надо взрослеть: страна инфантильных граждан — то еще зрелище… Да и не верится, что все мы такие уж плохие.
Да, жизнь тяжелая, да, проблем много. А когда их в России было мало? Уже надо бы и по сторонам начать смотреть повнимательнее. Видели же прохожие кричащую Полину, когда убийца тащил ее в другой двор. И промолчали — не моя кричит, и слава богу. И Настя из школы шла не по пустыне.
Люди! Это наши общие дети. Обратите на них внимание!
Анатолий Приставкин: «Как вылечить совесть»
Некоторые считают, что зависть, зло, а в целом социальное неравенство делают людей чудовищами. Но я задам вопрос, который вырастает из моего личного опыта детства. Что, в те жуткие военные времена не было неравенства? Не раскатывали партийные бонзы у всех на виду в шикарных машинах? Не строили роскошных дач, огороженных колючкой? Не жрали в три горла? Тогда почитайте меню в столовой для высшей знати в блокадном Ленинграде — оно висит в комнате-музее Смольного. А моя тетка тогда сдирала клей со старых книг и варила из него суп, чтобы меня накормить…
Да, нам приходилось выживать в тыловой, криминальной, воровской и бандитской России. Но, подчеркиваю, не озверевшей! Война, страдание окружающих нас людей словно смягчали атмосферу. Любое горе казалось общим и переживалось всеми. Обморок, затмение россиян случится позже.
Астафьева не услышали
В 90-е ГОДЫ я работал в президентской Комиссии по помилованию. Нас более всего поразила та бытовая жестокость, которую люди проявляли по отношению к тем, кто слабее. В тех делах было все: рассказы про то, как взрослые швыряли грудных детей с балкона, оставляли их замерзать в зимнем лесу, выбрасывали в мусоропровод… Но особенно памятна история про пятилетнюю Ниночку, которую поджаривали на плите, подвешивали на холоде на гвозде, топили в корыте и били, били… Мы, кстати, трижды отклоняли просьбы этой мамаши — заведующей клубом — о своем помиловании, хотя дома ее ожидали еще двое малышей. Думаю, она отбыла срок от звонка до звонка. Но не верю, что, вернувшись, отыскала она Ниночкину могилку и покаялась… Наш народ каяться разучился.
Тогда нам казалось, что эти выродки, нелюдь, поднявшая руку на беззащитных детишек, — исключение, а на самом деле в мире куда больше хороших, истинно милосердных людей. Сегодня я далек от этих заблуждений. Да, хочу напомнить: предупреждение-то прозвучало куда раньше. Писатель Виктор Астафьев много лет назад выдал совершенно неожиданную повесть о младенце, который сгнил в кроватке, пока взрослые занимались своими делами. Повесть та не могла не вызвать общественного отклика. В том числе и критического.
Говорили, мол, ну чего пугать, чего преувеличивать? А надо было уже тогда по-настоящему выслушать предупреждение великого писателя, провидца, вздрогнуть, как он, от ужаса перед собственным грядущим. Походя пропустили проблему между пальцами, занятые повседневностью: авось рассосется. А ведь в начале XX века громогласная статья Толстого, призывавшего земляков к милосердию, могла перевернуть души миллионов. Голоса же наших кумиров — Окуджавы, Разгона и др. — утонули в пустоте. Из-за отсутствия нравственных резонаторов в душах тех, к кому они обращались.
Кто защитит права детей?
МЕНЯ поразило, когда во время одной из поездок по Германии мои друзья показали место, где рос больной, пораженный грибком лес. И каждый немец знал, переживал, что лес в опасности и его надо общими усилиями лечить. Когда-то бывший хранитель Пушкинского музея в Михайловском Гейченко вешал дощечки на деревья: вот, мол, знаменитый дуб ранен снарядом в войну. Вы что-нибудь подобное сейчас можете увидеть? Да кому этот дуб или целая дубовая роща нужны, если и на дорогах Сибири я сам видел сотни автопоездов с бесценными лесоматериалами, которые увозят валютный груз в Китай.
Тут уж не лес болен, которого у нас вскоре не останется, а совесть у народа больна — если осталась она. Верю, «зурабовщина» сгинет — останется от нее лишь нарицательное имя. И газопроводы куда надо проведут, и в ВТО нас рано или поздно примут. Но моральное затмение целой нации, ее стопроцентное культурное обнищание, которое подкрепляется таким монстром, как телевидение, никакими решениями сверху поправить невозможно. Да и никто этого не собирается поправлять!
Детскую проблему в ворохе других проблем и не разглядеть. А они-то, дети, — по себе знаю — все видят. И скажут свое слово.
Правда, тогда уже будет поздно. Но еще, кажется, не поздно ввести в стране должность уполномоченного по правам детей, как это сделано в мире. Такой центр смог бы объединить разрозненные ныне усилия десятков всяческих общественных фондов, мог бы быть вхож во все соответствующие ведомства, в парламент и к самому президенту. И непременно в союзе с ведомством культуры и Церковью. В деле морального возрождения ее роль неоценима.
Пристальное внимание надо обратить и на закон о ювенальной юстиции (это, кстати, есть во Франции и в других странах Европы). Там подростка стараются оберегать от заключения. Ибо, переступая через порог тюрьмы даже на короткий срок, он пожизненно становится травмированным, а значит, неполноценным человеком.
Вы у нас хоть от одного стража порядка слышали что-нибудь подобное? Репрессивная система наших судов известна.
Вы знаете, что предложили мои земляки, узнав из печати о зверствах по отношению к детям? Вернуть смертную казнь. Только и всего.
На собственную жестокость они желают ответить еще большей жестокостью. Способны ли мы в таком случае к возрождению?
Смотрите также:
- Алла Пугачёва: «Люди добрые, что творится!» →
- Почему развод предполагает шантаж детьми? →
- T. Догилева обрела новое лицо →
Также вам может быть интересно
Николай Валуев. Россия встает после нокдауна
Иван Марчук. Аура хорошего человека
Счастье — это… Выпуск от 06.01.2011
Русский «чухонец».Почему финн Вилле Хаапасало не сбежал на родину?
«В душе — я мент»
Источник
(1)Недавно я побывал в Троице-Сергиевой лавре. (2)Я бродил по многочисленным комнатам музея, без воодушевления смотрел на бесконечные короны, да ризы, да всякие украшения одежды, и на их хозяев, тут же вправленных в рамки. (3)Музей этот очень богат, и, может, оттого нас запустили группой, заперли дверь огромным железным засовом и снаружи поставили милиционера.
(4)Так ходил я между златом с одной стороны да серебром — с другой, не зная, куда отворачиваться от неестественного блеска, которого, может быть, хватило бы для игры и перелива целому озеру Селигеру.
(5)И тут наткнулся я на оригинальную запись, вывешенную на стене. (6)Это была опись 1641 года об оружии, установленном на крепостной стене монастыря. (7)Там писалось: «На красной башне против святых ворот пищаль полуторная, медная. (8)Другая пищаль на колѐсах, пушкарь у той пищали Первушка Фѐдоров».
(9)И словно бы всѐ ожило тотчас, мне даже послышалось, как зашелестела парча, сброшенная с благородных плеч, и покатилась, звякнув, золотая пуговица, и вельможи в рамках покосились в окно — на месте ли сторожа, на посту ли пушкари, а то не приведи господи… (10)А Первушка Фѐдоров вот он, сидит у полуторной пищали, что на колѐсах, и поглядывает с крепостной стены спокойным оком. (11)Глаза у Первушки большие, глубокие, с синевой, руки крупные, в узлах, потому как прежде дома рубил и печки клал. (12)А рубаха самая что ни на есть домотканая, отбелѐнная на первых снегах, никто не сохранит эту рубаху и не положит под стекло.
(13)Я тогда счастливо переживал радость, что время обхитрило всѐ это — нержавеющее и вечное и донесло до меня живой, странно волнующий образ русского пушкаря. (14)Такое настроение я пронѐс через все комнаты музея, пока вежливый милиционер дважды не пересчитал нас и не открыл засова.
(15)— Ах ты, Первушка Фѐдоров, — приговаривал я про себя.
(16)— Ах ты, дорогой предок мой, Первушка! (17)Я не знаю и сейчас, верно твоего лица. (18)На старых деревянных иконах, где на передний план, почти на рамы властно взгромоздились угрюмые князья с жестокими самодержавными лицами и их любимые кони, я только предположительно нахожу тебя, мой дорогой предок. (19)3а объѐмными плечами князя, где скорой рукой мальчика-подмастерья выписаны сто шлемов подряд или просто жѐлтой охрой серпы волос, ты и стоишь там, предок Первушка Фѐдоров. (20)И ранее, и тогда, и много раз потом будет твориться эта несправедливая картина, и будут русский народ выводить общим фоном за плечами единого человека-иконы с жестокими неподвижными чертами. (21)И много раз я буду тебя угадывать, пушкарь Первушка Фѐдоров, только потому, что ты не покинул свою пищаль ни в 1641 году, ни триста лет потом. (22)В 1941! (23)А пока ты есть, Первушка Фѐдоров, на земле, будет жить земля русская, будут стоять на крепостной стене меткие пушкари и будет земля наша цела заботами тех пушкарей. (А. Приставкин*)
* Анатолий Игнатьевич Приставкин (1931—2008) — русский писатель, общественный деятель. Широкую известность принесла повесть «Ночевала тучка золотая…» (1987)
Вступление. Проблема.
Музеи.. Это кладовые, где веками хранятся культурные ценности. В таинственной тишине музея человек погружается в другой мир, соприкасается с исторической тайной. Какое влияние оказывают исторические культурные ценности на человека? Об этой проблеме рассуждает писатель А.Приставкин.
Комментарий.
Его героя привлекла оригинальная опись 1641 года об оружии и пушкаре Первушке Федорове. Перед его глазами живо встали ожившие картины прошлого. Он явно представил пушкаря, сильного, синеглазого, в домотканой рубахе, уверенного в себе. Этот образ волнует рассказчика, человека духовно богатого, волнует, потому что пушкарь – образ собирательный, воплощение лучших качеств простого русского человека.
А еще дорог Первушка тем, что он – патриот родины, не покинул пищаль ни в 1641году, ни в 1941 году! Герой текста чувствует свое духовное родство с Первушкой, он сам- продолжатель патриотических традиций. Он понимает, что пока живы эти традиции, пока есть на земле Первушка и его преемники, будет жить земля русская.
Мужество таких людей спасало Россию от невзгод и страшных испытаний.
Позиция автора очевидна: музейное искусство помогает постичь прошлое, открыть и определить место в истории, сохранить преемственность поколений. В музее герой текста воспринимает пушкаря как родного, близкого по духу человека. Он понимает, какая лежит на нем самом ответственность за судьбу России.
Трудно не согласиться с позицией автора: музейное искусство показывает людям истину, укрепляет дух, позволяет постичь уроки прошлого. Оно помогает нам найти свое место в жизни, определить свои приоритеты. Я часто посещаю Тобольский музей, часто останавливаюсь возле кольчуги Ермака, колокола, высланного из Углича… начинаю представлять, каким был атаман…
Прочитав текст А.Приставкина, я поняла, какую важную роль играет искусство в постижении уроков истории, в самопознании человека. Стоит только заинтересоваться, каждая музейная вещь может рассказать удивительную историю. Глубинная связь с прошлым делает нас нравственно крепкими и стойкими.
Источник
Кто же творец истории – цари да бояре или ремесленники и хлеборобы? Кто кузнец воинских побед — князья и полководцы или обычные солдаты, пушкари да ратники? Именно эту проблему, проблему исторической памяти, ставит Анатолий Приставкин в своем тексте. Действительно, в истории остаются имена лишь военачальников и императоров. А как же простые солдаты, которые тысячами гибнут на поле боя? Ведь их вклад в победу, по крайней мере, не меньше. Проблему эту автор рассматривает, рассказывая о своем посещении музея, где среди множества экспонатов, имеющих отношение к «сильным мира сего», нашелся только один документ, упоминающий только об одном солдате – пушкаре Первушке Фёдорове. Писатель приводит и свои рассуждения, касающиеся роли солдата в любой войне, доказывая, что эта роль важнее, нежели какого-нибудь князя или полководца.
Совершенно очевидно: авторская позиция по данному вопросу заключается в том, что несправедливо пренебрежение истории по отношению к таким скромным труженикам победы, как Первушка Фёдоров и многие другие так называемые простые люди. Не только и не столько, может быть, цари вершат судьбы мира, сколько эти незаметные герои, выполняющие свой долг перед Родиной.
Я бы согласился в этом вопросе с автором, но с одной оговоркой. Разумеется, необходимо знать и помнить, сколь огромный вклад в нашу историю внесли обычные солдаты и крестьяне. Но ведь физически невозможно помнить их всех поименно: их же и в самом деле сотни тысяч! И то, что история не донесла до нас все их имена, вполне объяснимо этим обстоятельством. Но значит ли это, что она не донесла до нас память об их беспримерном героизме?
Мне кажется, что все-таки нет. Большинство из нас однажды задумывается о том, что у истоков Великой Победы стояли вот такие Первушки Фёдоровы, которым нет числа. И помогает нам в этом именно литература, а не история. Я где-то читал такое высказывание: «Смерть одного человека – это трагедия; смерть тысячи людей – это статистика». Так и история оперирует большими числами, но каждый отдельный человек и должен помнить об отдельных людях: знать историю своей семьи, ее героев. А художественная литература воскрешает для нас и тысячи других людей, потому что литературные образы всегда собирательные в той или иной степени.
Я хотел бы сослаться на роман Виктора Астафьева «Пастух и пастушка». Перед нами судьба одного из скромных героев войны. Борис Костяев ничем не отличается от множества молодых людей, чью судьбу изломала война, людей, которые подарили нам мирное небо над головой. Сколько было таких боевых офицеров, погибших на войне? Тысячи? Десятки тысяч? Может ли каждый из нас помнить все их имена? И не для того ли Астафьев написал свое произведение, чтобы мы помнили пусть не каждого из них, но помнили о них всех, чтобы у нас появилось личное отношение к Борису, а через него – и к этим тысячам офицеров, отдавшим жизнь во имя победы?
Я знал одного человека, который изучал историю своей семьи. У него дома почти музей, все экспонаты которого касаются родственников. Этот человек мог говорить о них часами. И не было среди них ни великих изобретателей, ни писателей, ни Героев Советского Союза. Но все эти люди честно трудились на благо Отечества, сражались во время войн, работали в тылу.
Мне кажется, если каждый из нас будет помнить о своих родных, то это и будет лучшая память обо всех героях, обо всех, кто жил до нас.
Мне бы хотелось тоже найти работу, которая стала бы счастьем моей жизни.
Ещё примеры сочинений на ЕГЭ по русскому языку
Материал подготовила Сафонова Елена Валерьевна, учитель высшей квалификационной категории, ГКОУ СКОШИ №31, г.Москва
Исходный текст:
(1)Недавно я побывал в Троице-Сергиевой лавре. (2)Я бродил по многочисленным комнатам музея, без воодушевления смотрел на бесконечные короны, да ризы, да всякие украшения одежды, и на их хозяев, тут же вправленных в рамки. (З)Музей этот очень богат. и, может, оттого нас запустили группой, заперли дверь огромным железным засовом и снаружи поставили милиционера.
(4)Так ходил я между златом с одной стороны да серебром — с другой, не зная, куда отворачиваться от неестественного блеска, которого, может быть, хватило бы для игры и перелива целому озеру Селигеру.
(5)И тут наткнулся я на оригинальную запись, вывешенную на стене. (6)Это была опись 1641 года об оружии, установленном на крепостной стене монастыря. (7)Там писалось: «На красной башне против святых ворот пищаль полуторная, медная. (8)Другая пищаль на колёсах, пушкарь у той пищали Первушка Фёдоров».
(9)И словно бы всё ожило тотчас, мне даже послышалось, как зашелестела парча, сброшенная с благородных плеч, и покатилась, звякнув, золотая пуговица, и вельможи в рамках покосились в окно — на месте ли сторожа, на посту ли пушкари, а то не приведи господи… (10)А Первушка Фёдоров вот он, сидит у полуторной пищали, что на колёсах, и поглядывает с крепостной стены спокойным оком. (11)Глаза у Первушки большие, глубокие, с синевой, руки крупные, в узлах, потому как прежде дома рубил и печки клал. (12)А рубаха самая что ни на есть домотканая, отбелённая на первых снегах, никто не сохранит эту рубаху и не положит под стекло.
(13)Я тогда счастливо переживал радость, что время обхитрило всё это — нержавеющее и вечное и донесло до меня живой, странно волнующий образ русского пушкаря. (14)Такое настроение я пронёс через все комнаты музея, пока вежливый милиционер дважды не пересчитал нас и не открыл засова.
(15)— Ах ты, Первушка Фёдоров, — приговаривал я про себя.
(16)— Ах ты, дорогой предок мой, Первушка! (17)Я не знаю и сейчас, верно, твоего лица. (18)На старых деревянных иконах, где на передний план, почти на рамы властно взгромоздились угрюмые князья с жестокими самодержавными лицами и их любимые кони, я только предположительно нахожу тебя, мой дорогой предок. (19)3а объёмными плечами князя, где скорой рукой мальчика-подмастерья выписаны сто шлемов подряд или просто жёлтой охрой серпы волос, ты и стоишь там, предок Первушка Фёдоров. (20)И ранее, и тогда, и много раз потом будет твориться эта несправедливая картина, и будут русский народ выводить общим фоном за плечами единого человека-иконы с жестокими неподвижными чертами. (21)И много раз я буду тебя угадывать, пушкарь Первушка Фёдоров, только потому, что ты не покинул свою пищаль ни в 1641 году, ни триста лет потом. (22)В 1941!
(23)А пока ты есть, Первушка Фёдоров, на земле, будет жить земля русская, будут стоять на крепостной стене меткие пушкари и будет земля наша цела заботами тех пушкарей.
(А. Приставкин*)
* Анатолий Игнатьевич Приставкин (1931—2008) — русский писатель, общественный деятель. Долгие годы судьба и творчество писателя были связаны с Сибирью. В эти годы пишет документальные повести «Мои современники», «Костры в тайге», «Ангара-река» и др.
Широкую известность Анатолию Приставкину принесла повесть «Ночевала тучка золотая…» (1987), поднимающая важные нравственные проблемы — война, детство, жестокость мира и людей. Повесть получила мировое признание — была переведена на более чем 30 языков.
Источник
