Как вылечить ребенка в утробе

Число женщин, которые рожают первого ребенка в 28-30 лет, за последние годы в России возросло, причем врачи считают этот возраст не самым репродуктивным. О том, почему россиянки откладывают рождение первенцев, и как современная медицина помогает почувствовать радость материнства женщинам, которых раньше считали бесплодными, рассказал в интервью корреспонденту РИА Новости Людмиле Бескоровайной директор Научного центра акушерства, гинекологии и перинатологии Геннадий Сухих накануне Дня матери, который отмечается 27 ноября.

— Геннадий Тихонович, можно ли составить портрет современной беременной женщины: сколько ей лет, какое у нее образование, семейное положение?

— Классической среднестатистической беременной женщины не существует. Известно, что лучший возраст для рождения первого ребенка — 19-25 лет. Это период жизни, когда репродуктивная система работает только на успех. В этом возрасте способность зачать и выносить ребенка высока, и женщина способна легко пройти этот путь и родить здорового ребенка естественным путем.

Стоит отметить, что за последние двадцать лет репродуктивное поведение женщин кардинально изменилось. Если раньше пик рождений приходился на возраст 20-24 года, то сегодня в данной группе рождаемость снизилась вдвое.

Мы видим увеличение числа женщин 28-33 лет, которые рожают первого ребенка. При этом в нашей стране больше малодетных семей. Семьи, имеющие более трех детей, сейчас встречаются в республиках Северного Кавказа и на Алтае.

В последние двадцать лет в связи с экономическими и социальными изменениями в России увеличилась доля женщин, репродуктивные установки которых так типичны для жительниц Европы и Северной Америки. Это женщины после 30 лет, крепко стоящие на ногах, получившие образование, ученые степени, повышающие квалификацию и делающие карьеру. И потом вдруг они понимают, что им уже за 30, а они еще не родили ребенка. Но, к великому сожалению, эволюция так устроила систему репродукции женщины, что яичник с 28-30 лет начинает работать не так блестяще. В нем гибнут сначала сотни, а потом и тысячи фолликулов, которые должны были превратиться в яйцеклетки. Тогда многие из этих женщин обращаются за помощью в крупные федеральные центры акушерства и гинекологии, в том числе к нам. Врачи начинают тяжелый марафон длиною в год, два, четыре, а иногда и семь лет, чтобы подарить ребенка этой семье. Поэтому задача всего общества — сказать: «Любимые, если вы хотите, чтобы в ваших душах не поселилась тревога, родите ребенка вовремя. Карьера, образование не уйдут от вас». Это главная философия!

— Какие медицинские технологии сегодня помогают женщине, которая долгое время не может родить ребенка, все же ощутить радость материнства?

— Благодаря современной медицине, в нашей стране появились семьи, которые раньше и не могли мечтать о рождении ребенка. Национальное медицинское сообщество стремится сделать все, чтобы оказание помощи в области акушерства и гинекологии соответствовали мировым стандартам.

Можно говорить о прогрессе восстановительной репродуктивной хирургии. Сейчас применяется щадящий подход, который позволяет малотравматично проводить тонкие, изысканные, реконструктивные операции и возвращать женщинам возможность вынашивать и рожать ребенка. Также далеко шагнули вспомогательные репродуктивные технологии. Это лечение различных форм бесплодия при таких патологиях как отсутствие маточных труб, эндометриоз, мужской фактор, бесплодие неясного происхождения и других.

— Вокруг искусственных методов оплодотворения ходит много негативных мифов. Действительно ли они опасны для женщины?

— Здесь много надуманного. Мы провели ряд исследований, которые показали, что мягкие, неагрессивные вспомогательные репродуктивные технологии приводят к примерно такой же частоте осложнений, пороков развития и преждевременных родов, как и в общей популяции. Методы искусственного оплодотворения были нефизиологичными 30 лет назад, когда только появились, по дозам вводимых препаратов, по количеству переносимых эмбрионов. Сейчас мы переносим не больше двух эмбрионов при экстракорпоральном оплодотворении, раньше переносили до четырех.

Суррогатное материнство можно было бы посчитать неэтичным и запретить. Но тогда мы не увидели бы нового гражданина нашей страны и новое счастье в семье. Если женщина тяжело больна, у нее порок сердца или заболевание почек, но она хочет иметь ребенка, а не может его выносить и родить, такой способ — единственно возможный. Другое дело, что суррогатное материнство нужно урегулировать этически и юридически.

Нельзя сказать, что в демографии страны «дети из пробирки» играют существенную роль. За последние два года правительство выделило 1,2 миллиарда рублей на бесплатные квоты экстракорпорального оплодотворения. Это примерно десять тысяч циклов, значит, десять тысяч женщин имеют одну попытку. Если из этих десяти тысяч родится хотя бы две тысячи малышей — это не решит существующих демографических проблем страны, но есть шанс, что из двух тысяч семей уйдет трагедия отсутствия детского голоса.

— А когда ребенок уже появился на свет с тяжелыми травмами и патологиями, как медицина может поставить его на ноги?

— Это еще одна область прогресса — переоснащение реанимационных неонатальных отделений. В нашем арсенале появились новые лекарственные средства, которые позволяют принципиально снизить неонатальную смертность среди детей, рожденных преждевременно. Применяются новые щадящие методы длительной интенсивной терапии новорожденных. Мы уходим от агрессивных технологий и переходим к более мягким, физиологичным, которые не повреждают мозг, сетчатку, и другие органы.

В нашем центре работает отделение неонатальной хирургии, где врачи делают операции детям с врожденными пороками в первые часы и дни их жизни. Диагностика пороков развития во время беременности позволяет нам концентрировать у себя десятки женщин со всех регионов страны. По ряду патологий нам удалось снизить неонатальную смертность в 7-11 раз. Однако в нашем учреждении пока не проводятся операции на сердце новорожденных. Таких детей мы переводим в центр сердечно-сосудистой хирургии имени Бакулева или городскую клиническую больницу №67 в Москве.

— Можно ли сейчас лечить ребенка, когда он еще находится в утробе матери?

— Современные технологии действительно позволяют проводить вмешательства на плоде внутриутробно. В этом случае мы используем понятие «плод как пациент». Например, в ситуации, когда между матерью и плодом происходит резус-конфликт или наблюдается тяжелая патология почек плода. Недавно мы сделали операцию женщине на 28 неделе беременности, которая вынашивает двойню. Врачи диагностировали внутриутробные отклонения, нарушающие питание обоих детей. В результате один ребенок (донор) получал 10% кровотока и весил 735 граммов, а его брат (реципиент) весил 1100 граммов. Представляете, какая большая разница! Если бы мы не провели внутриутробную операцию и не восстановили кровоток, оба ребенка продолжали бы страдать: один от переизбытка питательных веществ, другой — от недостатка.

— Как ситуация с оказанием такой высокотехнологичной помощи обстоит в регионах? Могут ли семьи обратиться к местным врачам и получить всю ту же помощь или они вынуждены ехать в ведущие центры страны?

— Говоря о себе, надо всегда помнить о коллегах, которые также профессиональны, мощны. Они работают в региональных институтах акушерства и гинекологии в Санкт-Петербурге, Екатеринбурге, Иваново, Ростове-на-Дону. В нашей стране постепенно пропадают понятия «столица» и «периферия». Почти все ведущие областные центры имеют уровень оснащенности, близкий к нашему, много образованных, великолепно тренированных специалистов.

Наряду с техническим перевооружением огромное значение имеет обучение, непрерывное медицинское образование. Это новая часть нашей политики. Мы много встречаемся и совещаемся на национальных конгрессах, симпозиумах, форумах. Мы взаимодействуем и учимся друг у друга. И не только регионы учатся у нас, но и мы у них. Часто бывает, что в какой-то точке страны начинают применять новый метод лечения или диагностики первыми.

И надо отметить, что инвестиции, которые охрана материнства и детства получила за последние пять лет от правительства и министерства здравоохранения и социального развития, можно назвать беспрецедентными.