Сочинение приставкин как вылечить совесть
Кто же творец истории – цари да бояре или ремесленники и хлеборобы? Кто кузнец воинских побед — князья и полководцы или обычные солдаты, пушкари да ратники? Именно эту проблему, проблему исторической памяти, ставит Анатолий Приставкин в своем тексте. Действительно, в истории остаются имена лишь военачальников и императоров. А как же простые солдаты, которые тысячами гибнут на поле боя? Ведь их вклад в победу, по крайней мере, не меньше. Проблему эту автор рассматривает, рассказывая о своем посещении музея, где среди множества экспонатов, имеющих отношение к «сильным мира сего», нашелся только один документ, упоминающий только об одном солдате – пушкаре Первушке Фёдорове. Писатель приводит и свои рассуждения, касающиеся роли солдата в любой войне, доказывая, что эта роль важнее, нежели какого-нибудь князя или полководца.
Совершенно очевидно: авторская позиция по данному вопросу заключается в том, что несправедливо пренебрежение истории по отношению к таким скромным труженикам победы, как Первушка Фёдоров и многие другие так называемые простые люди. Не только и не столько, может быть, цари вершат судьбы мира, сколько эти незаметные герои, выполняющие свой долг перед Родиной.
Я бы согласился в этом вопросе с автором, но с одной оговоркой. Разумеется, необходимо знать и помнить, сколь огромный вклад в нашу историю внесли обычные солдаты и крестьяне. Но ведь физически невозможно помнить их всех поименно: их же и в самом деле сотни тысяч! И то, что история не донесла до нас все их имена, вполне объяснимо этим обстоятельством. Но значит ли это, что она не донесла до нас память об их беспримерном героизме?
Мне кажется, что все-таки нет. Большинство из нас однажды задумывается о том, что у истоков Великой Победы стояли вот такие Первушки Фёдоровы, которым нет числа. И помогает нам в этом именно литература, а не история. Я где-то читал такое высказывание: «Смерть одного человека – это трагедия; смерть тысячи людей – это статистика». Так и история оперирует большими числами, но каждый отдельный человек и должен помнить об отдельных людях: знать историю своей семьи, ее героев. А художественная литература воскрешает для нас и тысячи других людей, потому что литературные образы всегда собирательные в той или иной степени.
Я хотел бы сослаться на роман Виктора Астафьева «Пастух и пастушка». Перед нами судьба одного из скромных героев войны. Борис Костяев ничем не отличается от множества молодых людей, чью судьбу изломала война, людей, которые подарили нам мирное небо над головой. Сколько было таких боевых офицеров, погибших на войне? Тысячи? Десятки тысяч? Может ли каждый из нас помнить все их имена? И не для того ли Астафьев написал свое произведение, чтобы мы помнили пусть не каждого из них, но помнили о них всех, чтобы у нас появилось личное отношение к Борису, а через него – и к этим тысячам офицеров, отдавшим жизнь во имя победы?
Я знал одного человека, который изучал историю своей семьи. У него дома почти музей, все экспонаты которого касаются родственников. Этот человек мог говорить о них часами. И не было среди них ни великих изобретателей, ни писателей, ни Героев Советского Союза. Но все эти люди честно трудились на благо Отечества, сражались во время войн, работали в тылу.
Мне кажется, если каждый из нас будет помнить о своих родных, то это и будет лучшая память обо всех героях, обо всех, кто жил до нас.
Мне бы хотелось тоже найти работу, которая стала бы счастьем моей жизни.
Ещё примеры сочинений на ЕГЭ по русскому языку
Материал подготовила Сафонова Елена Валерьевна, учитель высшей квалификационной категории, ГКОУ СКОШИ №31, г.Москва
Исходный текст:
(1)Недавно я побывал в Троице-Сергиевой лавре. (2)Я бродил по многочисленным комнатам музея, без воодушевления смотрел на бесконечные короны, да ризы, да всякие украшения одежды, и на их хозяев, тут же вправленных в рамки. (З)Музей этот очень богат. и, может, оттого нас запустили группой, заперли дверь огромным железным засовом и снаружи поставили милиционера.
(4)Так ходил я между златом с одной стороны да серебром — с другой, не зная, куда отворачиваться от неестественного блеска, которого, может быть, хватило бы для игры и перелива целому озеру Селигеру.
(5)И тут наткнулся я на оригинальную запись, вывешенную на стене. (6)Это была опись 1641 года об оружии, установленном на крепостной стене монастыря. (7)Там писалось: «На красной башне против святых ворот пищаль полуторная, медная. (8)Другая пищаль на колёсах, пушкарь у той пищали Первушка Фёдоров».
(9)И словно бы всё ожило тотчас, мне даже послышалось, как зашелестела парча, сброшенная с благородных плеч, и покатилась, звякнув, золотая пуговица, и вельможи в рамках покосились в окно — на месте ли сторожа, на посту ли пушкари, а то не приведи господи… (10)А Первушка Фёдоров вот он, сидит у полуторной пищали, что на колёсах, и поглядывает с крепостной стены спокойным оком. (11)Глаза у Первушки большие, глубокие, с синевой, руки крупные, в узлах, потому как прежде дома рубил и печки клал. (12)А рубаха самая что ни на есть домотканая, отбелённая на первых снегах, никто не сохранит эту рубаху и не положит под стекло.
(13)Я тогда счастливо переживал радость, что время обхитрило всё это — нержавеющее и вечное и донесло до меня живой, странно волнующий образ русского пушкаря. (14)Такое настроение я пронёс через все комнаты музея, пока вежливый милиционер дважды не пересчитал нас и не открыл засова.
(15)— Ах ты, Первушка Фёдоров, — приговаривал я про себя.
(16)— Ах ты, дорогой предок мой, Первушка! (17)Я не знаю и сейчас, верно, твоего лица. (18)На старых деревянных иконах, где на передний план, почти на рамы властно взгромоздились угрюмые князья с жестокими самодержавными лицами и их любимые кони, я только предположительно нахожу тебя, мой дорогой предок. (19)3а объёмными плечами князя, где скорой рукой мальчика-подмастерья выписаны сто шлемов подряд или просто жёлтой охрой серпы волос, ты и стоишь там, предок Первушка Фёдоров. (20)И ранее, и тогда, и много раз потом будет твориться эта несправедливая картина, и будут русский народ выводить общим фоном за плечами единого человека-иконы с жестокими неподвижными чертами. (21)И много раз я буду тебя угадывать, пушкарь Первушка Фёдоров, только потому, что ты не покинул свою пищаль ни в 1641 году, ни триста лет потом. (22)В 1941!
(23)А пока ты есть, Первушка Фёдоров, на земле, будет жить земля русская, будут стоять на крепостной стене меткие пушкари и будет земля наша цела заботами тех пушкарей.
(А. Приставкин*)
* Анатолий Игнатьевич Приставкин (1931—2008) — русский писатель, общественный деятель. Долгие годы судьба и творчество писателя были связаны с Сибирью. В эти годы пишет документальные повести «Мои современники», «Костры в тайге», «Ангара-река» и др.
Широкую известность Анатолию Приставкину принесла повесть «Ночевала тучка золотая…» (1987), поднимающая важные нравственные проблемы — война, детство, жестокость мира и людей. Повесть получила мировое признание — была переведена на более чем 30 языков.
Источник
Приставкин a. — Война сталинизм и дети
“Летим в неизвестность, как семена, по пустыне. По военной пустыне — надо сказать. Где-то, где-нибудь, в щелочке, трещинке, ямке случайно застрянем. А прольется ласка да внимание живой водой, прорастем… Можем и не прорасти, а навсегда кануть в неизвестность”. Анатолий Приставкин
Книга Анатолия Приставкина “Ночевала тучка золотая” сразу привлекла внимание широкого круга читателей. Повесть автобиографична, она рассказывает о сиротах, которые познали горечь жизни раньше, чем научились понимать эту жизнь. Тем, кто этого не испытал, трудно представить, что такое нищета и вечный голод для ребенка. Книга потрясает читателей, вызывает в душе боль и сострадание.
Братьев-близнецов Кузьменышей можно сравнить с семенами сорного растения, которые ветер переносит с места на место. Таковы Колька и Сашка. Судьба забрасывает их на Кавказ, в далекий горный край.
Мальчишки мечтают о фруктах, но даже не знают значения этого слова. Для Сашки фрукты — что-то божественное, Колька же говорит просто: “Это и есть картошка”. Братья мечтают также о буханке хлеба, которую они ни разу не держали в руках. Впервые увиденный ими батон они распознали только потому, что его “в одном довоенном кино показывали”.
А сцена подкопа под хлеборезку? Из подобных сцен и состоит вся напряженная жизнь ребят с ее редкими и скудными радостями. Почему же таким убогим и страшным было существование невинных детей, кто виноват в этом? Волей “отца народов” они были лишены детства, дома, родителей и родной земли. Но пока сильна его власть и вера в нее. И вот дети, среди которых немка, чеченец, ногаец, крымский татарин, кричат: “Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство!” Насмешка? Нет, трагедия…
На фронте сражались миллионы людей, в лагерях томились сотни тысяч репрессированных. Сколько оказалось выброшенных на улицу сирот! Самым “разумным” стала высылка детей на Кавказ, с глаз долой, чтоб спокойнее жить было. И ведь никто даже не задумался над тем, что ожидает беззащитных мальчишек и девчонок вдали от родины.
Каким холодным и бессердечным человеком надо быть, чтобы поступить так, как директор детдома в Томилине. Ему было приказано дать детям на дорогу пайки и прилично одеть их. Что же сделал он? Велел братьям поменяться одеждой. Этот человек не имел понятия ни о чести, ни о совести, хотя ему были доверены детские судьбы. “Своими ушами Колька слышал, как один из саперов, уходя, произнес негромко, указывая на директора: “От войны за детишками спасается!”
Но были и другие. Воспитательница Регина Петровна первая увидела в детях именно детей и зажгла в душах несчастных ребят искру утраченной радости. Благодаря ей Кузьменыши узнали, что существует мир, в котором нет голода, холода, воровства, и у людей бывают праздники. Регина Петровна вернула мальчишек к жизни, согрела теплом своего сердца, научила улыбаться, напомнила о том, что они дети. Она была не только милосердной, но и самоотверженной женщиной. Рискуя собой, Регина Петровна спасла Алхузура, которого Колька настойчиво называл своим братом Сашкой. Детям было не понять того, что раскрытие подобного обмана грозило воспитательнице тюрьмой. Обидно, конечно, что Колька Кузьменыш так и не простил Регине Петровне бегства после нападения чеченцев. Он не захотел с ней разговаривать и холодно простился. Я думаю, позже Колька раскаялся в своем поступке и не раз мысленно просил прощения у доброй женщины.
Нельзя не вспомнить директора Березовского детдома. Петр Анисимович Мешков всю свою жизнь отдал детям. Он погиб, выполняя служебный, гражданский и просто человеческий долг.
Да, время было тяжелое, страшное. Проблема национальной розни волнует не только наших современников, она стояла так же остро и во время пребывания Кузьменышей на Кавказе. Воевали русские и чеченцы. Невольно спрашиваешь себя: “Что же делили люди, жившие на одной земле, под одним солнцем?” Ничего. Просто “вождю народов” пришлись не по нраву чеченцы и ингуши, кабардинцы и балкарцы… Унижая и притесняя “малые” народы, Сталин пытался добиться покорности, беспрекословного повиновения.
Но кавказцы — гордые люди, да и кто потерпит издевательства над собой? Горцы были ослеплены ненавистью и творили злодеяния, на которые раньше никто бы из них не осмелился. Следствием национальной вражды явилась гибель Мешкова, веселой, жизнерадостной Веры. Подобная участь ожидала и Регину Петровну, но Алхузур спас ее от верной смерти. “Отец прицелился, а он его за локоть”, — рассказывала воспитательница Кузьменышам о встрече с чеченцами. Она мудро заметила: “Плохих народов не бывает, бывают лишь плохие люди”. С этими словами нельзя не согласиться. Да, есть плохие люди и среди русских, и среди чеченцев. Не будь их, может, не было бы вражды между народами.
На Кавказе Кузьменыши впервые столкнулись со смертью. Именно гибель ближнего заставила Кольку задуматься над многими вопросами, ответы на которые мы не можем дать и сегодня. Он всегда будет помнить красивый горный край и связанные с ним события. Смерть брата, распятого чеченцами, стала для мальчика самым жутким эпизодом из жизни в чужих краях. Да разве можно забыть такое? “Он… висел, нацепленный под мышками на острия забора, из живота у него выпирал пучок желтой кукурузы”, а “по штанишкам свисала черная в сгустках крови Сашкина требуха”. Какое же сердце не дрогнет, когда читаешь эти строки?
“Страшная отрешенность” овладела Колькой. Мальчик никак не мм поверить в гибель близкого и дорогого ему человека. Но все-таки в запутанном лабиринте зла дети смогли понять, найти правду. Так Колька обращается к мертвому брату: “Вот, небось, сам слышал, как солдаты — наши славные бойцы говорили… Едут чеченцев убивать. И того, что тебя, тоже убьют. И вот если бы он мне попался, я, знаешь, Сашка, не стал бы его губить… Я только в глаза посмотрел бы: зверь он или человек? Есть ли в нем живого чего? А если бы я живого увидел, спросил бы его, зачем он разбойничает… Я бы сказал: слушай, чечен, ослеп ты, что ли? Разве не видишь ты, что мы с Сашкой против тебя не воюем! Нас привезли сюда жить, так и живем, а потом мы бы уехали все равно. А теперь видишь, как выходит… Ты нас с Сашкой убил, а солдаты пришли, тебя убьют… А ты солдат станешь убивать, и все: и они и ты — погибните. А разве не лучше было бы, чтоб ты жил, и они жили, и мы с Сашкой тоже чтоб жили? Разве нельзя сделать, чтоб никто никому не мешал, а все люди были живые, вон как мы, собранные в колонии, рядышком живем?”
Маленький Колька увидел причины, заставившие чеченца поднять руку на ребенка. И Алхузур не винит переселенцев (а ведь именно их считают виноватыми в разорении могил взрослые чеченцы). Они не найдут вины друг в друге и назовут друг друга братьями — в этом глубоко символичный поворот сюжета! Это братья убивали друг друга.
Лишь дети смогли понять правду, и в этих детях путь к спасению. Они смогли увидеть главных виновников и простили жертвы: переселенцев, и Зверька, и чеченцев. Но нет прощения власти и исполнителям ее воли.
На протяжении всего повествования писатель рассказывает о событиях, которые долгие годы от нас скрывали. Сталинизм стал причиной несчастий миллионов людей. Он породил разногласия между народами, ожесточил человеческие сердца, опустошил души, сделав их безжалостными даже к детям.
В своей повести Анатолий Приставкин размышляет о путях сближения людей разных национальностей. Он пытается решить острейшую проблему, раскрыв перед нами души детей и взрослых, поведав нам их мысли и чувства. Зерна национальной вражды, посеянные в эпоху Сталина, уже взошли и укоренились. Но решать проблему национальной розни приходится нам.
До сих пор слышны отголоски того времени. Не там ли корни нынешнего братоубийства в Карабахе, Грузии, Чечне?.. Не в том ли, что люди ищут вину в своем брате и не умеют прощать виновных поневоле?
Пока не выросли эти корни, книга своевременна. Она повествует о том, что происходит сейчас. Цель произведения Анатолия Приставкина — “дать молодым правду, какой бы жестокой, страшной, тяжелой она ни была”. Ведь именно новое поколение должно восстановить справедливость, очистить страну и мир от войны и ее последствий.
Источник
“Летим в неизвестность, как семена, по пустыне. По военной пустыне — надо сказать. Где-то, где-нибудь, в щелочке, трещинке, ямке случайно застрянем. А прольется ласка да внимание живой водой, прорастем… Можем и не прорасти, а навсегда кануть в неизвестность”. Анатолий Приставкин
Книга Анатолия Приставкина “Ночевала тучка золотая” сразу привлекла внимание широкого круга читателей. Повесть автобиографична, она рассказывает о сиротах, которые познали горечь жизни раньше, чем научились понимать эту жизнь. Тем, кто этого не испытал, трудно представить, что такое нищета и вечный голод для ребенка. Книга потрясает читателей, вызывает в душе боль и сострадание.
Братьев-близнецов Кузьменышей можно сравнить с семенами сорного растения, которые ветер переносит с места на место. Таковы Колька и Сашка. Судьба забрасывает их на Кавказ, в далекий горный край.
Мальчишки мечтают о фруктах, но даже не знают значения этого слова. Для Сашки фрукты — что-то божественное, Колька же говорит просто: “Это и есть картошка”. Братья мечтают также о буханке хлеба, которую они ни разу не держали в руках. Впервые увиденный ими батон они распознали только потому, что его “в одном довоенном кино показывали”.
А сцена подкопа под хлеборезку? Из подобных сцен и состоит вся напряженная жизнь ребят с ее редкими и скудными радостями. Почему же таким убогим и страшным было существование невинных детей, кто виноват в этом? Волей “отца народов” они были лишены детства, дома, родителей и родной земли. Но пока сильна его власть и вера в нее. И вот дети, среди которых немка, чеченец, ногаец, крымский татарин, кричат: “Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство!” Насмешка? Нет, трагедия…
На фронте сражались миллионы людей, в лагерях томились сотни тысяч репрессированных. Сколько оказалось выброшенных на улицу сирот! Самым “разумным” стала высылка детей на Кавказ, с глаз долой, чтоб спокойнее жить было. И ведь никто даже не задумался над тем, что ожидает беззащитных мальчишек и девчонок вдали от родины.
Каким холодным и бессердечным человеком надо быть, чтобы поступить так, как директор детдома в Томилине. Ему было приказано дать детям на дорогу пайки и прилично одеть их. Что же сделал он? Велел братьям поменяться одеждой. Этот человек не имел понятия ни о чести, ни о совести, хотя ему были доверены детские судьбы. “Своими ушами Колька слышал, как один из саперов, уходя, произнес негромко, указывая на директора: “От войны за детишками спасается!”
Но были и другие. Воспитательница Регина Петровна первая увидела в детях именно детей и зажгла в душах несчастных ребят искру утраченной радости. Благодаря ей Кузьменыши узнали, что существует мир, в котором нет голода, холода, воровства, и у людей бывают праздники. Регина Петровна вернула мальчишек к жизни, согрела теплом своего сердца, научила улыбаться, напомнила о том, что они дети. Она была не только милосердной, но и самоотверженной женщиной. Рискуя собой, Регина Петровна спасла Алхузура, которого Колька настойчиво называл своим братом Сашкой. Детям было не понять того, что раскрытие подобного обмана грозило воспитательнице тюрьмой. Обидно, конечно, что Колька Кузьменыш так и не простил Регине Петровне бегства после нападения чеченцев. Он не захотел с ней разговаривать и холодно простился. Я думаю, позже Колька раскаялся в своем поступке и не раз мысленно просил прощения у доброй женщины.
Нельзя не вспомнить директора Березовского детдома. Петр Анисимович Мешков всю свою жизнь отдал детям. Он погиб, выполняя служебный, гражданский и просто человеческий долг.
Да, время было тяжелое, страшное. Проблема национальной розни волнует не только наших современников, она стояла так же остро и во время пребывания Кузьменышей на Кавказе. Воевали русские и чеченцы. Невольно спрашиваешь себя: “Что же делили люди, жившие на одной земле, под одним солнцем?” Ничего. Просто “вождю народов” пришлись не по нраву чеченцы и ингуши, кабардинцы и балкарцы… Унижая и притесняя “малые” народы, Сталин пытался добиться покорности, беспрекословного повиновения.
Но кавказцы — гордые люди, да и кто потерпит издевательства над собой? Горцы были ослеплены ненавистью и творили злодеяния, на которые раньше никто бы из них не осмелился. Следствием национальной вражды явилась гибель Мешкова, веселой, жизнерадостной Веры. Подобная участь ожидала и Регину Петровну, но Алхузур спас ее от верной смерти. “Отец прицелился, а он его за локоть”, — рассказывала воспитательница Кузьменышам о встрече с чеченцами. Она мудро заметила: “Плохих народов не бывает, бывают лишь плохие люди”. С этими словами нельзя не согласиться. Да, есть плохие люди и среди русских, и среди чеченцев. Не будь их, может, не было бы вражды между народами.
На Кавказе Кузьменыши впервые столкнулись со смертью. Именно гибель ближнего заставила Кольку задуматься над многими вопросами, ответы на которые мы не можем дать и сегодня. Он всегда будет помнить красивый горный край и связанные с ним события. Смерть брата, распятого чеченцами, стала для мальчика самым жутким эпизодом из жизни в чужих краях. Да разве можно забыть такое? “Он … висел, нацепленный под мышками на острия забора, из живота у него выпирал пучок желтой кукурузы”, а “по штанишкам свисала черная в сгустках крови Сашкина требуха”. Какое же сердце не дрогнет, когда читаешь эти строки?
“Страшная отрешенность” овладела Колькой. Мальчик никак не мм поверить в гибель близкого и дорогого ему человека. Но все-таки в запутанном лабиринте зла дети смогли понять, найти правду. Так Колька обращается к мертвому брату: “Вот, небось, сам слышал, как солдаты — наши славные бойцы говорили… Едут чеченцев убивать. И того, что тебя, тоже убьют. И вот если бы он мне попался, я, знаешь, Сашка, не стал бы его губить… Я только в глаза посмотрел бы: зверь он или человек? Есть ли в нем живого чего? А если бы я живого увидел, спросил бы его, зачем он разбойничает… Я бы сказал: слушай, чечен, ослеп ты, что ли? Разве не видишь ты, что мы с Сашкой против тебя не воюем! Нас привезли сюда жить, так и живем, а потом мы бы уехали все равно. А теперь видишь, как выходит… Ты нас с Сашкой убил, а солдаты пришли, тебя убьют… А ты солдат станешь убивать, и все: и они и ты — погибните. А разве не лучше было бы, чтоб ты жил, и они жили, и мы с Сашкой тоже чтоб жили? Разве нельзя сделать, чтоб никто никому не мешал, а все люди были живые, вон как мы, собранные в колонии, рядышком живем?”
Маленький Колька увидел причины, заставившие чеченца поднять руку на ребенка. И Алхузур не винит переселенцев (а ведь именно их считают виноватыми в разорении могил взрослые чеченцы). Они не найдут вины друг в друге и назовут друг друга братьями — в этом глубоко символичный поворот сюжета! Это братья убивали друг друга.
Лишь дети смогли понять правду, и в этих детях путь к спасению. Они смогли увидеть главных виновников и простили жертвы: переселенцев, и Зверька, и чеченцев. Но нет прощения власти и исполнителям ее воли.
На протяжении всего повествования писатель рассказывает о событиях, которые долгие годы от нас скрывали. Сталинизм стал причиной несчастий миллионов людей. Он породил разногласия между народами, ожесточил человеческие сердца, опустошил души, сделав их безжалостными даже к детям.
В своей повести Анатолий Приставкин размышляет о путях сближения людей разных национальностей. Он пытается решить острейшую проблему, раскрыв перед нами души детей и взрослых, поведав нам их мысли и чувства. Зерна национальной вражды, посеянные в эпоху Сталина, уже взошли и укоренились. Но решать проблему национальной розни приходится нам.
До сих пор слышны отголоски того времени. Не там ли корни нынешнего братоубийства в Карабахе, Грузии, Чечне?.. Не в том ли, что люди ищут вину в своем брате и не умеют прощать виновных поневоле?
Пока не выросли эти корни, книга своевременна. Она повествует о том, что происходит сейчас. Цель произведения Анатолия Приставкина — “дать молодым правду, какой бы жестокой, страшной, тяжелой она ни была”. Ведь именно новое поколение должно восстановить справедливость, очистить страну и мир от войны и ее последствий.
Источник
